Наши дождливые дни - Юлия Саран

– Иди, одень. Промок ведь до нитки.

Он взял вещи и вышел в соседнюю комнату. Переодевшись в джинсы и темную рубашку, он сразу почувствовал себя лучше. Сухая одежда ласково касалась кожи. Кирин закатывал рукава, когда в комнату вошел Ним с парой обуви.

– Адам сказал, что тебе должны подойти.

– Спасибо, – Андрей взъерошил волосы мальчика. Ним расплылся в довольной улыбке.

– Пойдем, – ребенок доверчиво взял его за руку и потянул обратно в большую комнату.

Девушки и Соня готовили обед на примусе в углу комнаты. Проголодавшийся Андрей уловил сладковатый запах сваренного мяса. Его рот наполнился слюной, и он сглотнул в предвкушении.

Ним потянул его к столу, за которым уже сидели Адам и парень, вмешавшийся в его разговор с Настей.

– Не верю я в этот бред! – настойчиво заявил он Адаму.

– Успокойся, Марк, время покажет, что к чему, – мужчина примирительно хлопнул парня по плечу, но Марк сбросил его руку. При виде подошедшего Андрея, его взгляд стал еще более колючим. Андрей, не говоря ни слова, сел напротив Адама. Ним взял высокий стул и подтащил поближе к мужчине. Виктора нигде не было видно.

– Долго еще ждать?? Я помру от голода! – Алекс, как собачонка, вертелся возле девушек, изредка украдкой поглядывая на Киру. Девушка ударила ложкой по руке Алекса, потянувшегося за небольшим куском мяса, лежащим на тарелке.

– Ой, – воскликнул он. Кира одарила его сердитым взглядом. Настя, наблюдавшая за ними, улыбнулась. Андрей всматривался в лицо девушки, узнавая каждую черту. «Я схожу с ума или это просто чертов сон». Но сон казался слишком реальным. Андрей закрыл глаза. Думать не хотелось.

Раздался голос Сони, протягивавшей ему тарелку. Похлебка оказалась не соленой, но вполне съедобной. Горячая жидкость приятно обжигала горло.

– Завтра двинемся на юг, – прервала тишину Настя. – Там сейчас спокойно, заночуем в ближайшем городе, в километрах в 300.

– Возьмем самое необходимое, в прочем, как обычно. – Марк окинул всех беглым взглядом, немного задержав его на Андрее.

– Главное, Мышу не забыть, – Ним крепко прижимал Микки Мауса к груди.

– Не забудем, – Адам ласково погладил ребенка по голове. Мальчик кивнул.

Духота усилилась с приближением ночи. Недавний ливень не принес прохлады. Влажный воздух давил, одежда прилипла к телу, как вторая кожа. Андрей открыл глаза, но в темноте увидел лишь силуэт лежащего рядом с ним мальчика. Кирина поразила доверчивость мальчика. Его абсолютная уверенность в том, что Андрей не причинит ему вреда. Как и все дети, отважно лезущие на высокие деревья и уверенные, что не упадут, Ним затащил его, Андрея, на разложенную постель рядом с ним и Настей. Ладошка ребенка лежала в его руке. Такая маленькая и теплая.

Тишина. Казалось, все звуки умерли с последними лучами солнца, оставив лишь мерное дыхание мальчишки и гулкое сердцебиение лежащей рядом с ним Насти. Оно разрывало тишину, пульсируя у него в голове. Почувствовав спокойствие, он заснул.

Резкий стон заставил Андрея открыть глаза. С рассветом темнота вокруг немного рассеялась. Все спали. «Показалось», – подумал он, но внезапно стон повторился. Присмотревшись, он увидел Адама, ворочавшегося на своем одеяле. Рука Адама вздрогнула, словно он пытался поймать кого-то, а губы беззвучно прошептали, как показалось Андрею, чье-то имя. Кирин поднялся.

– Адам, – потрепал мужчину по плечу Андрей, – Адам…

– А..? Что? – Адам в недоумении посмотрел на него, затем окинул взглядом комнату, пытаясь сообразить, где он, и понимающе кивнул.

– Разбудил тебя, да?

– Нет. Мне самому не спалось, – соврал парень. – Кошмары?

– Скорее лабиринт.

– Лабиринт? – не понял Андрей.

– Лабиринт воспоминаний, как я зову его… Вновь и вновь пытаюсь выбраться из него. Но лабиринт… он как жизнь… нет… даже длиннее жизни. Я жду его каждую ночь, проживая вновь надежду, я ненавижу его каждую ночь, за то, что он отбирает ее, оставляя бессилие. Жду и ненавижу… жду… ожидание… Кажется, перестанешь ждать, и жизнь потеряет смысл. Но сейчас мне есть ради кого жить, – Адам вздохнул. Его взгляд остановился на Ниме.

– Ним ведь не Ваш сын, да?

– Не мой … – умолк мужчина, погрузившись в раздумья. – У него были такие же глаза… испуганные… уставшие…, – отчужденно, словно сам себе, произнес Адам.

– Такие же.. как у кого?

– Это долгая история.

– У нас ведь ночь впереди, – настоял парень.

– Нам было лет по двадцать, когда я встретил ее… – начал Адам.

Колючие снежинки, гонимые рассвирепевшим ветром, ударялись о дома. Холодный белый пух впивался в кожу как иголки. Адам уже закрывал дверь, когда увидел его. Мужчину, медленно идущего к нему. Незнакомец с трудом боролся с ветром, и парень выскочил ему навстречу. Мужчина шатался, цепляясь за воздух.

– Т-т-там м-мои жена и д-дочь, – с трудом выговорил он замершими губами.

– Пойдемте внутрь. Я вернусь за ними, – Адам подхватил мужчину под руки и потащил в дом.

– Н-нет… – попытался вырвать он из цепких рук Адама.

– Я вернусь за ними, – настойчиво повторил он, выделяя каждое слово, – поверьте мне.

Мужчина посмотрел Адаму в глаза и кивнул. Его напряженное тело обмякло в руках парня.

«Синие», – Адам почему-то отметил цвет его глаз и, взвалив мужчину на спину, понес в дом.

Дверь, треснувшая почти на половину, приоткрылась.

– Кто это с тобой? – спросила выглянувшая в проем девочка.

– Позови отца.

Через несколько мгновений на пороге появился худощавый высокий мужчина, укутанный в пальто на несколько размеров больше него самого. Талия на пальто была перехвачена синим ремнем. Его лицо выглядело сердитым. Темные глаза осуждающе смотрели на Адама из-под нахмуренных бровей. Из-за его спины, с важным видом, словно без нее здесь было не обойтись, выглядывала девочка.

– Кто этот мужчина? – кивнул он в сторону незнакомца. – Какого черта он здесь делает?

– Я увидел его… Отец… Мне нужно вернуться за его семьей.

– Дурак, замерзнуть хочешь? Посмотри, какая буря! Они уже давно замерзли. Тоже сдохнуть хочешь? – глаза мужчины горели от злости.

– Отец.. я должен… – неуверенно начал Адам.

– Да кому ты должен? Ему? – мужчина сидел, опираясь на стену. Его тело застыло в неестественно позе. Голова и руки склонились на один бок, а ноги на другой. Его словно тянуло в разные стороны.

– Я обещал, – в голосе Адама послышались металлические нотки. Он открыл дверь.

– Дурак, – бросил ему отец и склонился над незнакомцем.

– Эй, парень, очнись, – он легонько ударил мужчину по щеке.

Морозный воздух со снегом ворвался в открытую дверь. У Адама перехватило дыхание. Подняв повыше воротник и укутав нос, он вышел на улицу. Парень пересек улицу, утопая в сугробах снега. Он видел не дальше пары метров перед собой. Все укутывала белая подвижная тьма. Обернувшись, Адам заметил, что его следы уже замело снегом.

– Черт, как тут вообще увидеть можно? – он уже собирался повернуть назад, когда под железной балкой у полуразрушенной стены, возле которой он стоял, послышался гулкий звук удара. Словно что-то или кто-то бил по балке, пытаясь привлечь его внимание. Не раздумывая, он шагнул к стене. Ветер возле нее немного поутих.

Под стеной, прижавшись друг к другу, лежали двое. Одна из них била и скребла по балке металлическим кнутом, неизвестно откуда оказавшимся в ее руке.

– Вы в порядке? Эй? – приблизился парень, но она продолжала слабо бить, словно не видя его.

– Эй! – повысил голос Адам. Рука опустилась, и фигура сделала слабую попытку подняться. Адам наклонился и поднял девушку. Несмотря на теплую одежду, она казалась почти невесомой. Одной рукой она уперлась в стену, поддерживая себя. Адам наклонился к женщине.

– Не надо, – отрешенным голосом прошептала девушка и слабо схватила его за руку.

Адам обернулся и, недоумевающе посмотрев на нее, убрал ее руку.

– Не надо, – она еще раз сжала его руку, в ее глазах блестели слезы. – Ее больше нет. Не надо.

Парень понимающе кивнул и, взяв девушку за руку, потащил за собой.

Дом встретил их теплом, запахом воска и гари. Отец девушки лежал в углу комнаты на самодельной кровати. Пара ящиков и доска, застеленная пледом.

– Папа, – тихо позвала его девушка. Веки мужчины дрогнули. Он открыл глаза и пристально посмотрел на нее.

– Где твоя мать, Адель? – его голос был настолько тихим, что девушке пришлось наклониться, чтобы расслышать его слова. – Где она? – он попытался повернуть голову, но сморщился от боли.

– Прости. Она не смогла, – она дрожащей рукой взяла его за руку. – Прости.

Девушка прижалась лицом к груди отца. Немного успокоившись, она вновь подняла глаза на отца. Он вновь спал, на его лице застыла маска боли.